Вчера я пообещал рассказать о соседе по дому — корзинных дел мастере. А сегодня решил, не откладывая на будущее, сразу же это сделать.

Итак, в нашем дворе (Соломбала, ул. Валявкина, 39) жили два дяди Лёши. И оба — пенсионеры. Первый — Леонид Иванович Фролов, которого, конечно, правильнее было бы нам звать дядей Лёней. Второй имел отчество Маркович, а фамилию — Врачёв. А каким было его полное имя — Леонид и Алексей — даже не знаю. Так как все звали просто Марковичем.

Он были среднего роста, лысоват, в очках, дужки которых на затылке стягивались резинкой. Жену звали Паней, дочь, которая была на год м ... Читать дальше »

Среди моих детских книг была и тоненькая книжка Самуила Маршака «Мастер-ломастер» — о не унывавшем от неудач мальчишке, который, не доводя одно дело до конца, с энтузиазмом брался за другое.

Видимо, именно таким же неумелым был поначалу и я, когда стал обладателем детского набора инструментов, в числе которых были и рубанок, и лучковая пила, и пила-ножовка, и клещи, и стамески, и ручная дрель, и топор, и, конечно, молоток — в общем, всё то, что необходимо в работе столяру-плотнику, но лишь в уменьшенном размере. И к тому же впридачу — коробки с гвоздями и шурупами. И всё это в первый же день мною было задейст ... Читать дальше »

В недавнем сообщении Мультифамильная Соломбала я, в частности, писал, что в нашей 50-й школе учились ребята и девчонки Пребышевские — как старше, так и младше меня возрастом. И все они — потомки высланного в 1832 году в Соломбалу польского военнопленного, участника восстания, католика по вероисповеданию Андрея Пребышевского (Andrzej Przybyszewski). По прибытию — кузнечного мастерового 8-го рабочего экипажа.

Так сложилось, что одноклассником моей мамы был ещё один его потомок. На довоенном фотоснимке учеников 50-й школы наряду с моей мамой (третьей слева в среднем ряду) запечатлён и Роберт Пребышевский — в дальнем ряду третий справа: ... Читать дальше »

В предыдущем сообщении речь, в частности, шла о старой Кузнечихе — почти сплошь деревянной. Повод продолжить рассказ о ней дал фотопортрет, который попался мне вчера на глаза при просмотре домашнего фотоархива. На фото этой девушки я ранее почему-то особого внимания не обращал — скорее всего, по той причине, что портретов маминых подруг молодости сохранилось много. Но вчера наконец-то вынул её фото из альбома и на обороте прочитал: «На память Ольге от В.Т. Вспоминай Корельскую улицу. 11/III-51 г.»

Рас ... Читать дальше »

Сегодня повторяю недавно размещённый на сайте фотоснимок. А делаю это, так как в первом справа подмостном пролёте видна колокольня Кузнечевской Троицкой церкви (да и сама церковь), с которой у меня связано одно из первых и самых ярких детских воспоминаний.

Соломбала. Лето 1960-го года. Тёплый день, разновозрастной детворе и ребятам постарше, понятно, не сидится дома. А рядом с нашим — 39-м по улице Валявкина — строится взамен ветхого новый стандартный двухподъездный дом — 41-й. Строители укладывают брусья на уровне окон второго этажа, и вдруг один из них во всеуслышание громко кричит: «Пожар! Церковь в Кузнеч ... Читать дальше »

Заканчивая три дня назад сообщение Пляжные воспоминания, я не предполагал, что вскоре появится повод его дополнить. Но именно так и случилось, потому что вчера на просторах интернета нашёл следующий снимок:

На нём запечатлён Кузнечевский мост, чуть ближе — плот древесины, а на первом плане — принадлежавшие лодочной станции вёсельные лодки, о которых я в том сообщении упоминал. Как и плоте, на котором нельзя ... Читать дальше »

Наше поколение коренных соломбальцев — 1950-х годов рождения — видимо, последнее, которое при разговоре, например, о местоположении какого-нибудь здания, услышав фразу «На четвёртом...», понимало, что речь идёт об улице Красных Партизан. Так как по крайней мере до 1970-х годов часто в общении использовалось номерное обозначение улиц Соломбалы. И хотя официально оно никогда не было узаконено, но на планах и чертежах начала 1800-х присутствовало. И поэтому соломбальцы и спустя полтора столетия, знали, что Первый проспект — это улица Терёхина (ранее Преображенский и Мартыновский проспект), Второй — улица Маяковского (Пионерская, Английская), Третий — Челюскинцев (Французская), Четвёртый — Красных Партизан (Норвежская), Шестой — Кедрова (проспект Молотова, Прусская).

... Читать дальше »

Ранее я писал, что старая Соломбала в силу своей специфики всегда была многонациональной. Например, у моей мамы в числе знакомых и коллег были Бустремы, Вайнберги, Гинзбург, Матукайтис, Натович, Отченаш, Петерсоны, Ройтер, Сигарье, Узуны, Хайловичи, Флейшман, Штрейс, Шютцы,. А в моей 50-й школе учились ребята и девчонки с фамилиями Сапега, Гуральник, Родде, Пребышевский, Сокуренко, Ефун, Фридман, Ринат по фамилии, кажется, Гималутдинов. И мы даже не задумывались, кто какой национальности — все были советские.

Вчерашнее сообщение закончилось абзацами о красногалстучных «археологах», которыми в том далёком мае 1967-го года были трое моих одноклассников и я. Вот какими мы были тогда: Володя Витязев, Саша Чулков (они двоюродные братья), Серёжа Митричев, я.

В том же составе мы, как правило, возвращались после уроков — по улице Пахтусова и Первому Банному переулку. Серёжа жил в деревянном двухэтажном доме, стоявшем по улице Валявкина на пересечении с упомянутым переулком, поэтому дальше по этой улице шли троём. И хотя жили почти в её конце, н ... Читать дальше »

Продолжая позавчерашнюю тему, сегодня, возможно, кое-что повторю из ранее здесь, на сайте, сказанного, но только по той причине, чтобы не посылать вас каждый раз по ссылкам и не прерывать ими целостность нижеизложенного.

Итак, о пятикопеечной монете. Та, чьё изображение позавчера воспроизвёл, несколько отличается от монет аналогичного номинала, ходивших в обращении до денежной реформы 1961 года. Вот как, например, выглядит изъятая в тот год из обращения моя ровесница — выпуска 1956-го — рядом с монетами 1961-го и 1991-го годов чеканки:

... Читать дальше »