12 июля 1923 года Архангельск был потрясён чудовищным преступлением, которое произошло на улице Соборной (К. Либкнехта), в одноэтажном доме № 21А, стоявшем внутри квартала:

Вот как сообщала на следующий день об убийстве четырёх человек газета «Волна»:

...Квартира Мартьяновых имеет коридорную систему, так что есть предположение, что убийцы могли забраться черным ходом с вечера и спрятаться в одной из имеющихся при входе кладовок; но открытое окно в кухне, наводит на мысль, что преступники прошли в квартиру через него. Дальше по коридору идет ряд комнат, из коих одна была занята старшим сыном Мартьяновой — Владимиром. Против этой комнаты находится столовая, направо от которой — спальня, в которой спала мать с девочками Тамарой и Екатериной, а налево от которой — спальня Николая.

Приблизительно между 6 и 7 часами утра, как говорят, спавший в своей комнате Владимир был разбужен шумом, доносившимся из коридора. Оказалось, что кто-то ломился в его незапертую дверь. Затем он услышал нечеловеческие крики матери. Сообразив неладное, он в одном белье выскочил в окно и стал звать на помощь.

Собралась публика, прибыли из Угрозыска. Убийцы пока не обнаружены.

Вскоре та же газета опубликовала некролог, в котором сообщалось о предстоявшем о времени отпевания и погребения убитых на кладбище Михайло-Архангельского монастыря:

И сообщила дополнительную информацию, которую, возможно, особенно впечатлительным читать не стоит:

Наш сотрудник, бывший на месте преступления, когда ещё жертвы находились дома, передает, что семья Мартьяновых в момент убийства была в своих постелях. Так, Мартьянова-мать была убита одним сильным ударом топора и лежала на левом боку зияющей раной на правой стороне лица. Тут же с раздробленным черепом лежала и младшая девочка Катя. Надо полагать, что от шума проснулась старшая дочь Тамара и бросилась к матери. Она была убита тут же у кровати. Удар бвл настолько силен, что у девочки выскочил из орбиты глаз, найденный потом на ковре.

Оставался еще спавший в третьей комнате 13-летний Николай. В момент убийства мальчик спал. Удар был нанесен в голову с такой силой, что у несчастного выскочила часть мозга.

В первых двух комнатах царил беспорядок. Кое-где лежали узлы с приготовленными к уносу носильными платьями. Когда прибыли представители Губрозыска и врач, было сделано распоряжение отправить распоряжение отправить в больницу Тамару и Катю, подававших признаки жизни.

Убийцы еще не найдены, хотя есть надежда, что они будут открыты. Пока арестован Владимир Мартьянов, против его улик нет.

По последним сведениям одна девочка умерла. Ведется энергичное следствие.

Следствие, хотя и велось энергично, но затянулось на несколько месяцев. Было рассмотрено несколько версий, и прежде всего предположение, что случившееся — дело рук домушников. И оно было отвергнуто, так как представлялось крайне маловероятным, что они смогли бы пойти на «мокрое дело», да ещё с таким количеством жертв. К тому же совершить преступление в рассветный час, когда жители стоявших рядом домов уже просыпались.

Рассмотрев другие версии и их отбросив их, следователи угрозыска вновь задержали уже отпущенного из под ареста Владимира Мартьянова. Так как пришли к выводу, что узлы с вещами и его поведение (крики о помощи, слёзы и прочее) — это лишь устроенная им инсценировка. Следует сказать, что задержанный уже состоял в милиции на «особом» счёту и неоднократно фигурировал в криминальной хронике. Так, весной 1918 года одна из архангельских газет писала:

22 апреля, около 2 час. дня, в квартиру инженера Ларионова на Благовещенской ул. дом №5 ворвались двое молодых людей, говоря, что они из революционного комитета. Один из них с бранью накинулся на хозяйку квартиры г-жу Ларионову; тогда последняя потребовала их немедленного удаления, но они с угрозами ее убить не уходили. Ларионова, опасаясь расправы хулиганов, выбежала из квартиры и стала призывать на помощь.

Хулиганы, видя, что им становится плохо, пробовали скрыться, но г-жа Ларионова оказалась энергичной особой и с лопатой в руках доставила их в 1-й участок милиции, где о происшедшем составлен протокол и делу дан законный ход. Задержанными оказались братья Сергей и Владимир Мартьяновы. 25 апреля 1918 г. (эта заметка заимствована из ВК-паблика Старый Архангельск)

В ходе допросов Владимир Мартьянов всё отрицал — мол, никого не убивал и никого не видел. Тем не менее следствие было завершено и дело в начале декабря 1923 года было передано в губернский суд. Тогда же в газете «Волна» была напечатана корреспонденция следующего содержания:

В субботу, 8 декабря, в клубе Совработников началось слушанием сенсационное дело об убийстве семьи Мартьяновых. Несмотря на то, что вход был по билетам, публики набралось столько, сколько смогли вместить зал, раздевальня и фойе клуба. Желание присутствовать на суде было настолько велико, что многие предлагали за входные билеты по червонцу и более.

Таинственное, само по себе, убийство привлекло публику еще и тем, что семейство Мартьяновых известно почти большинству населения Архангельска. Насколько сильно это процесс взволновал умы обывателей, можно судить хотя бы по тем фантастическим легендам, которые успели распространиться среди невежественной массы. Говорили, что глаз сестры Тамары, выскочивший от удара по голове, сохранил в себе изображение обвиняемого брата-убийцы и якобы это подало повод его заподозрить. Факт, показывающий степень интереса и возбуждения масс.

Заседание под председательством Эрлиха (помощники Попов и Недошивин) и с участием обвинителя Кривошеева и защитника Находкина началось со чтения обвинительного заключения:

Обстоятельства дела таковы: 12 июля, рано утром в д. 21А по ул. К. Либкнехта было совершено убийство семьи Мартьяновых: матери, двух дочерей и сына. Накануне убийства, в 12 ч. ночи, Владимир Мартьянов пригласил в гости знакомого матери гр. Антуфьева, который просидел у него до 1 ч. 50 м. ночи. По уходе его в квартире никого из посторонних не было, так как проживавший в их квартире квартирант Гаджиев еще раньше выехал. Этот-то момент и был выбран для совершения преступления. Орудием убийства служил колун. Первым был убит брат Коля, который спал в столовой. Затем, перейдя в спальню матери, где спали также сестры Катя и Тамара, убийца нанес два смертельных удара спящей матери. Третьей жертвой оказалась спящая с матерью дочь Катя. И четвертой жертвой была Тамара, которая, проснувшись от шума, бросилась к кровати матери. Улики пали на Владимира Мартьянова.

После оглашения обвинительного заключения слово дали подсудимому, который, по словам корреспондента, вёл себя следующим образом:

Перед судом предстал молодой человек 27 лет, аккуратно одетый с хорошо расчесанным пробором и с вызывающим видом. Его ответы были самоуверенны и дерзки. Он упорно отказывался признать себя виновным. На вопрос председателя, у кого он скупал драгоценности, ответил: «У кого придется, Предложили бы вы, и у вас купил бы». Целый день продолжался допрос обвиняемого. Его показания на суде во многом отличаются от показаний на предварительном следствии.
— Почему вы не бросились на крик о помощи? Вы трус? — спросил обвинитель.
— Да, трус! — ответил подсудимый.

Затем были опрошены свидетели — жители соседних домов. Более 20 человек, и некоторые из них показали, что «семейные скандалы в доме Мартьяновых не были редкостью и сын Владимир уже покушался на жизнь матери». А врач Ольшванг, первым осмотревший жертв, констатировал, что убийство произошло за полчаса до его прихода, то есть в пять с половиной часов утра.

Опрос свидетелей продолжался внимательнейшим образом и очень долго — до трёх ночи. Поэтому начало следующего заседания было перенесено с восьми на десять часов утра.

Первым на нём выступил обвинитель, который сказал:

Семья Мартьяновых купалась в разврате, начиная с матери и кончая сыном Владимиром и 14-летней дочерью Тамарой. Обстановка была самой благоприятной для зарождения мысли о тяжком преступлении. Развратнику, картежнику, моту и пьянице Мартьянову нужны были средства для своей разгульной жизни. Но они были у матери. Поэтому вполне естественна для такого человека мысль об убийстве с целью получения наследства. Семейные ссоры и совершенное уже раз покушение на мать подтверждают этот вывод. Все улики на лицо! Вы убийца!..

Завершив выступление, Кривошеев потребовал наказать Владимира Мартьянова по ст 142 УК РСФСР. А защитник Находкин, напротив, в пространной речи пытался опровергнуть основные пункты обвинения:

Нецелесообразно возводить обвинение на подсудимого в убийстве матери, двух сестер и брата с целью получения наследства, которое выражается всего лишь в 3-4 тысячах золотых рублей. Настоящих убийц было несколько человек — одному, например, такому слабосильному, как подсудимый, не под силу справиться с четырьмя, тем более наносить такие удары, от которых брызги мозга разлетелись по стенам комнаты. Обстановка же в дома в момент преступления отрицает допустимость его соучастия.

В своём последнем слове обвиняемый рассказал о службе в Красной Армии и некоторых, на его взгляд, «заслугах перед революцией». Виновным себя не признал:

— Едва ли у кого подымется рука на свою мать! — воскликнул он, заканчивая краткое выступление. И попросил суд вынести справедливое решение.

После непродолжительного совещания суд вынес приговор и признал Владимира Мартьянова виновным в умышленных убийствах и назначил наказание в виде лишения свободы сроком на 10 лет со строгой изоляцией и с поражением в правах на 5 лет.

Сейчас, по прошествии столетия, и, не зная всех мельчайших подробностей дела, трудно судить, был ли осужденный действительно виновным. Но можно определённо сказать другое: прах убитых Мартьяновых, как и других похороненных на монастырском кладбище, сравнительно недавно при раскопках был потревожен и на месте их упокоения устроен сквер для прогулок. О чём я ранее уже сообщал (см. — Удовольствие, или О вкусах не спорят).

P.S. Использованы фотоснимки сайта Старый Архангельск

Предыдущий пост - Вновь о «Коммунаре»