Потому что если верить депутатам, то они только и делают, что с утра до вечера думают о народе, только о нём и пекутся. При этом, видимо, говорят: да, мы, депутаты, в своё время одобрили пенсионную реформу. Но ведь для блага же народа — чтобы старикам пенсию резко повысить! Да, мы не возражали против очередного повышения тарифов на жилищно-коммунальные услуги — но и это тоже для блага народа. Ведь резко повысится и качество этих самых услуг! Да, мы делаем вид, что не замечаем запредельного роста цен на продукты, но этот рост опять же для пользы народа — например, в сливочном масле много плохого холестерина, и лучше мы сами его побольше съедим и за народ пострадаем! И оптимизации медицины — ура! Так как народ быстрее озаботится профилактикой заболеваний. А в том, что вследствие оптимизации народ вымирает и численность населения области стремительно уменьшается, тоже плюс — меньше мусора и прочих отходов жизнедеятельности, а значит, экология улучшится. Да и вырастут налоговые отчисления с доходов предприятий похоронного бизнеса. Что позволит нам, депутатам, жалование самим себе ещё разок повысить — тыщ эдак хотя бы на пятьдесят! Ибо если где-то убывает, то в другом месте обязательно прибывает. Против этого фундаментального закона не попрёшь, тем более что закон не чей-нибудь, а нашего земляка — Ломоносова. Правда, земляка, почему-то отсель слинявшего и не вернувшегося, хотя наши давние предшественники, как и мы, только и радели о народе, об единстве с ним...

Кстати, немного об единстве с народом его «слуг», то бишь депутатов. Но начну издалека.

Было время, когда я часто посещал здание областного собрания (бывший обком КПСС), так как на его втором этаже располагался партархив (ныне отдел социально-политической истории областного архива). И поначалу — на рубеже 1990-2000 годов — при входе в здание, как и в советское время, всех встречал оценивающий взгляд милиционера. А поскольку мой облик у него не вызывал подозрений, то на этом процедура проверки личности и заканчивалась. Затем в дополнение к стражу порядка на входе появился штатный работник, спрашивавший куда, зачем и с какой целью пришёл. И записывал в журнал паспортные данные.

А однажды при входе мне дорогу перегородил милиционер (или уже полицейский, точно не помню) — мол, пущать не велено. Но страж порядка был не один — для усиления контроля к нему был приставлен одетый в гражданское офицер ФСБ, причём мне хорошо знакомый. И на мой недоумённый вопрос он ответил:

— Сегодня сессия областного собрания. Депутаты заседают...
— Но ведь они где-то там наверху, а мне на второй этаж.
— Приказ есть приказ...
— Неужели боятся, что я их пастиком проткну или архивным делом прихлопну?


Мой знакомый, усмехнувшись, лишь развёл руками. Возможно, если бы я был настойчивее (ведь дела на сегодня заказаны, сдадут в хранилище, потом лишь через месяц), то уговорил бы. Но решил его не подводить.

После этого неудавшегося посещения остался горький осадок: вот тебе и «слуги народа», вот тебе и единство депутатов-единороссов с народом... Да какое это единство, если они его — народ — боятся...

Кстати сказать, в то время в областном собрании заседал Юрий Барашков и он, если не ошибаюсь, был председателем комитета по регламенту. И если это он тогда ввёл этот охранительный регламент (Не пущать!), то огромное ему «спасибо»! Которое, возможно, долетит до далёкого недружественного французского зарубежья, куда бывший «народный заступник и трибун» поспешил перебраться. Что, возможно, в планах и других «патриотов-слуг народа». Ведь депутатские доходы и пенсия позволяют...

Как, впрочем, и чиновничьи. Поэтому они, как и депутаты, нас, простых смертных, тоже остерегаются. Пример? — Пожалуйста...

Опять же было время, когда я часто посещал бывший Дом Советов (ныне здание областного правительства). Во-первых, по той причине, что в его подвале находился отдел областного архива. Во-вторых, в этом здании помещалась редакция газеты «Волна», с которой, при редакторах А.И. Ширяеве и В.К. Карпове, я сотрудничал в качестве внештатного автора.

Вход в здание поначалу был, как и в советское время, свободным: для порядка за входившими присматривал милиционер, если и вступавший в контакт с посетителями, то только по их инициативе — спрашивали, где и на каком этаже находится нужный им кабинет. Именно так было при нашенских губернаторах — Балакшине, Ефремове и Киселёве, когда в здании ещё работали люди старой советской закваски, не боявшиеся народа.

Когда же был прислан на правление Михальчук, то появилось бюро пропусков со своим штатом чиновников — областной бюджет ведь резиновый и на новые должности деньги тогда сразу нашлись. Находятся они сейчас...

Наверняка кто-то скажет: время сейчас неспокойное, поэтому и такие проверки при входе. Но вспомните, насколько «спокойнее» было в 1990-х-начале 2000-х: Чеченская война, подрывы домов в Москве и Волгодонске, теракты в метро, Будённовск, Беслан...

Уж коль речь зашла о чиновниках, то вспомню ещё один факт. В декабре 2006 года я лежал на обследовании в Первой городской больнице, и соседом по палате оказался чиновник Приморской районной администрации. Однажды после телефонного звонка он засиял, минуту поколебался, но не вытерпел и похвастался: ему сообщили, что по случаю Нового года закрытым (не для прессы) президентским указом или распоряжением всем чиновникам страны вплоть до районного уровня будет выплачено дополнительное денежное вознаграждение в размере полутора-двух окладов. Есть чему радоваться!..

Представьте, сколько в бюджете страны одномоментно нашлось лишних денег — миллиарды! А сколько сотен миллиардов вот так втихую — секретными указами и распоряжениями — из бюджетов страны и регионов было роздано чиновникам до 2006 года и в последующие двадцать лет. Наверняка несколько годовых бюджетов пенсионного фонда...

Роздано, понятно, не просто так, а для укрепления властной вертикали. В этой связи, имея по архивным документам представление о дореволюционной действительности, замечу, что в царской России наряду с полицейско-охранными мерами властную вертикаль укрепляли точно таким же образом: дополнительным денежным вознаграждением чиновникам дважды в год — к Рождеству и на Пасху. А чем это укрепление закончилось в феврале 1917 года, знают все — вертикаль мгновенно рассыпалась...

Впрочем, не буду стращать депутатов и чиновников новым 1917-м годом, а то они испугаются и, как в упомянутой сатирической пьесе, со страху заголосят:

Вот не стану есть икру,
Как обычно, по ведру,
И на почве истощенья
Захвораю и помру!..

Кто ж тогда «За» голосовать-то будет?!.

_____________________________________________________

Предыдущий пост - Дипломатическая столица