В продолжение начатой 28 февраля и 20 марта темы, сегодня привожу ещё несколько корреспонденций, напечатанных в газетах «Северная Почта» и «Биржевые ведомости» в 1862 году. Как в ранее процитированных публикациях сообщалось, упомянутый год был неурожайным, в связи с чем цены на хлебные товары в Архангельске и уездах губернии резко выросли и оказались, пожалуй, самыми высокими в империи. И в то же время мука и зерно в Архангельск привозились, но не для местного населения, а для отправки за море. Правда, в губернском центре хлеб всё же продавали по умеренной цене, но нормировано — из казённого магазина. А вот сельское население бедствовало, причём уже осенью — впереди же были ещё голодные зима и осень... Об этом и сообщала 21 октября 1862 года газета «Северная Почта» в корреспонденции «Об урожае хлебов в Архангельской губернии»:

Уборка хлеба и сена окончена, но бывшими в исходе июля и в августе морозами повсеместно убит хлеб. Хотя крестьяне сняли часть урожая, но зерно повреждено до такой степени, что испеченый хлеб из урожая настоящего года негоден в пищу и может быть употреблен не иначе как с примесью старого хлеба на половину. В Мезенском уезде даже были болезненные припадки от употребления хлеба нового урожая без примеси: оказывались тошнота и рвота.

Убытка крестьяне считают в Архангельском уезде более 103000 рублей серебром, в Холмогорском до 84000, в Шенкурском до 250000, в Пинежском до 133000, в Мезенском до 40000, в Онежском до 45000 и в Кемском до 30000, всего до 685000 рублей серебром.

Травы были редки. Дожди помешали косовице, и потому сена собрано менее половины против обыкновенных сборов.

В качестве комментария к процитированному замечу: автор этой правдивой корреспонденции не сказал только одного — где крестьяне для выпечки съедобного хлеба возьмут прошлогоднюю муку?

Следует сказать, что неурожайным выдался тот год и в соседней Финляндии, входившей тогда в состав Российской империи. Судя по другим газетным публикациям, можно сказать, что отношение властей к её жителям было совсем иным. Если на заметки о начинавшемся в Архангельской губернии голоде не было никакой реакции, то на аналогичные сообщения из Финляндии она последовала незамедлительно: и в виде выделения сотен тысяч пудов зерна и муки, и в сборе денежных пожертвований. Что, впрочем, неудивительно: Финляндия, можно сказать, под боком у столичного Петербурга и допустить в ней голод царская власть не могла — иначе страшно подумать, что бы написали западноевропейские газеты! И какие иллюстрации они бы опубликовали! Видимо, такие же, как во время голода 1910 года:

Из короткой корреспонденции, напечатанной 20 октября в газете «Биржевые ведомости» следует, что печальным 1862 год выдался и для северян занимавшихся морским промыслом:

На Мурманском Российском берегу во время навигации настоящего года, на рыбных промыслах, от сильных бурь погибло в море с рыбачьих судов 62 человека промышленника.

Не повезло в северных водах осенью 1862-го и экипажу английского судна:

В Белом море, у берегов Канинской тундры, близ устья реки Чижи в сентябре месяце потерпел крушение английский купеческий корабль «Анна Изабелла», отошедший от Архангельского порта с грузом смолы 1346 бочек, отправленными от торгового дома Кардаковых, Брант и Комп. Крушение произошло от сильной бури, во время которой корабль сел на мель, где и теперь находится. Весь экипаж, состоящий из 9 человек, сошел на берег. К спасению груза и корабля приняты меры.

Но самым печальным событием того года для Архангельска и в большей степени для Соломбалы стала ликвидация Архангельских адмиралтейства и военного порта, к чему был напрямую причастен управляющий морским министерством великий князь Константин Николаевич. Памятник которому, видимо, в насмешку над северянам в 1914 году пытались навязать Архангельску. В насмешку, так как именно он, а затем с его подачи и император Александр Второй посчитали, что главный порт в Архангельске не представляет «при современном направлении кораблестроения достаточных оснований для своего существования». И на упразднении которого, а заодно на унижении Архангельска сэкономили «свыше полумиллиона рублей».

За весь 1862 год для для северян радостным, пожалуй, было только одно событие — строительство телеграфной линии, связавшей Архангельск со столицей. Об этом 20 октября в газета «Биржевые ведомости» сообщала так:

Проведение телеграфной проволоки приближается к Архангельску. Работа эта проводилась в 18-ти верстах от города.

Примечательно, что если к Архангельску в 1862-ом проволока ещё только «проводилась», то в других губерниях уже активно разворовывалась. О чём и сообщала газета «Северная Почта»:

На телеграфной линии из Симбирска в Самару, на 83 версте от Сызрани, 24 января похищено проволоки 120 сажен. К исправлению этого повреждения приняты, и к отысканию виновных распоряжение отдано.

На телеграфной линии от Курска к Харькову, между городом Обоянью и почтовой станцией Яковлевской, 22 сего января похищено 1200 сажен проволоки. К исправлению линии восстановлению телеграфного действия все меры приняты, а об отыскании виновных распоряжение отдано.

В этой связи следует заметить, что в газетных публикациях последующих лет мне не встречалась информация о кражах телеграфной проволоки в пределах Архангельской губернии. Зато встречались заметки о «шалостях» иного рода — сельская молодежь, видимо, соревнуясь в точности попадания, разбивала камнями стеклянные изоляторы на столбах, чем также приносила немалый ущерб телеграфной связи и почтово-телеграфному ведомству.

Предыдущий пост - Прибыло и отошло...