19 мая 1853 года в Соломбале на плацу перед первым корпусом флотских казарм в две длинные шеренги выстроились матросы местных морских частей — их было 1350 человек.

Но не для парада или строевых упражнений, а для привычного для времени правления Николая I занятия — порки шпицрутенами. Однако на этот раз впервые в числе приведённых для наказания были не только провинившиеся военнослужащие, но и трое гражданских. Причём присутствовавший на плацу архангельский военный губернатор и главный командир Архангельского порта вице-адмирал Роман Платонович Боиль приказал снисхождения в силе ударов для последних не делать. И тут же обычная для глаз соломбальцев экзекуция началась — под барабанный бой одного за другим по пояс раздетых провинившихся прогоняли сквозь строй стегающих их шпицрутенами.

На закономерный вопрос, почему в тот день были таким образом наказаны гражданские лица, точнее, двое крестьян и мещанин, для начала отвечу так: потому что они посетили созвучный по названию шпицрутенам архипелаг — Шпицберген. Именно туда весной 1853 года из села Сороки (ныне Беломорск) для звериного промысла на шхуне «Голубь» отправился зажиточный крестьянин Иван Яковлевич Гвоздарев. Конечно, не один, а с набранной им командой или, как тогда говорили судорабочими: мещанами города Кеми Барцевичем, Дружининым, Мыхиным и сорокскими крестьянами Антипиным, Каликиным, Михайловым, Тихановым, Василием и Яковом Исаковыми.

Спустя же полгода — осенью — на вернувшемся в Сороку «Голубе» земляки насчитали только троих — братьев Исаковых и Дружинина. Которые и сообщили печальную весть: Гвоздарев с четырьмя судорабочими отправился на карбасе на промысел и «безвестно сгинул». Месяцы ожидания и длительные поиски на Шпицбергене результата не дали, поэтому оставшимся в живых пришлось вернуться. Но по пути домой от цинги умер крестьянин Михайлов, котого похоронили в норвежском Берлевоге.

Видимо, слезами родственников эта история и закончилась, если бы не норвежский шкипер Оле Хогелунсен, который случайно заметил на берегу два трупа. Невдалеке находилась могила третьего человека, а рядом с ними — ружьё, на деревянном ложе которого было что-то по-русски нацарапано, точнее, вырезано. Похоронив умерших от голода незнакомцев и вернувшись на материк, Хогелунсен отдал ружьё российскому консулу в Финмаркене Ноодту. А тот 2 сентября отправил архангельском военному губернатору письмо, в котором сообщил, что текст гласит: из-за ссоры Гвоздарев был застрелен, а двоим ставшим на его сторону — Каликину и Тиханову — грозила та же участь, поэтому они бежали. Но без куска хлеба. Поэтому, понимая, что конец близок, о случившемся поведали и простились с родственниками. В надежде, что кто-нибудь и когда-нибудь их останки и ружьё найдёт...

17 сентября губернатор Боиль в донесении обо всём случившемся сообщил товарищу (заместителю) министра внутренних дел Михаилу Ивановичу Лексу. И уведомил, что принял меры по установлению личностей преступников, задержанию их и доставке в Архангельск, точнее, в Соломбалу, где вице-адмирал проживал и находилось управление порта.

Спустя полторы недели Боиль вновь уведомил Лекса: подозреваемый в преступлении кемский мещанин Пётр Дружинин задержан в Архангельске, где, говоря современными терминами, временно прописался. После недолгого запирательства он сообщил, что Гвоздарев был убит Антипиным, а по пути домой вновь вследствие ссор поочередно за борт в море братьями Исаковыми были поочередно выброшены Антипин, Барцевич и Мыхин. Василий и Яков Исаковы 22 сентября в Сороке арестованы.

Далее губернатор писал:

Находя таковой варварский поступок, как морской разбой, чрезвычайно важным и требующим примерного и строгого наказания виновных, я распорядился Исаковых вытребовать в Архангельск и произвесть об них следствие чрез особую Следственную Комиссию из Морских чинов. Имею честь просить Высочайшего соизволения на предание военному суду при Военно-Судной Комиссии при Архангельском Порте.

13 октября из Петербурга поступило известие, что о случившемся было доложен Николаю I:

Государь Император, рассмотрев всеподданейшую докладную записку Вашего Превосходительства от 8-го октября об убийстве крестьянина Гвоздарева и погублении 5-ти человек его судорабочих, Высочайше повелеть соизволил: ходатайство Архангельского Военного Губернатора Вице-Адмирала Боиля о предании виновных в сем преступлении крестьян Василия и Якова Исаковых и мещанина Дружинина военному суду при состоящей в Архангельском порте военно-судной комиссии для строжайшего, в пример другим, наказанием их, привести в исполнение.

Доставленные в тот же день — 13 октября — Исаковы вели себя по-разному: Василий почти сразу признался, а Яков упорно всё отрицал. Но когда ему были предъявлены показания брата и Дружинина, всё же признал свою вину.

Возглавляемый капитаном 2-го ранга Давыдовым военный суд признал всех троих виновными по следующим пунктам:

1. В возмущении против судовладельца Гвоздарева; 2. В невоспрепятствовали Антипину совершить убийство; 3. В присвоении и продаже вещей Гвоздарева, 4. В выброшении с шхуны Кемских мещан Мыхина, Барцевича и крестьянина Антипина.

Приговор военного суда при в Архангельском порте был послан 1 апреля 1854 года на утверждение в морское министерство, и 7 мая Генерал-Аудиториат министерства с ним согласился. В приговоре говорилось:

Якова Исакова — прогнать шпицрутенами чрез тысячу человек 6 раз, лишить всех прав состояния, сослать в Сибирь в каторжную работу в рудниках на 15 лет с постановлением штемпельных знаков.

Василия Исакова и Петра Дружинина — прогнать шпицрутенами чрез тысячу человек 5 раз, лишить всех прав состояния, сослать в Сибирь в каторжную работу в рудниках на 15 лет с постановлением штемпельных знаков.

В ещё одном сохранившемся до наших дней архивном документе, а именно в рапорте Боиль сообщал морскому министру великому князю Константину Николаевичу (сыну Николая I) 19 февраля 1854 года морскому министру следующее:

Крестьянин Яков Исаков, не перенеся всего определенного ему шпицрутенами наказания, умер; над крестьянином Василием Истоминым наказание сегодня кончено, мещанин же Дружинин был выводим для наказания шесть раз: в 1853 году 19 мая прошел чрез 1350 человек, 13 июля чрез 500 человек, 21 августа чрез 300 человек, 5 октября 500 человек, 3 декабря 690 человек, и в настоящем году 30 января чрез 1000 человек, затем осталось ему пройти еще чрез 660 человек, но он так слаб и так расстроено его здоровье, что перенести остального наказания едва ли может.

Снисходя к слабому здоровью преступника Дружинина, решаюсь покорнейше просить Ваше Императорское Высочество не соизволите ли признать возможным ходатайствовать у Его Императорского Величества монаршей милости к избавлению мещанина Дружинина от дальнейшего шпицрутенного наказания, тем более что Дружинин дал первым признательные показания.

24 февраля Николай I дал своё «Высочайшее соизволение на отмену дальнейшего наказания». Следовательно, Дружинину не пришлось выдержать ещё 660 ударов шпицрутенами (прутьями), а предстояло вскоре вместе с Василием Исаковым отправиться на каторгу в Сибирь. Возможно, на меньший чем в приговоре срок, так как вскоре умер Николай I (2.03.1855), а новый император Александр II при вступлении на престол провёл амнистию (кого-то освободил, кому-то сократил сроки). И скорее всего, Василий Исаков и Дружинин пережили как царя, так и губернатора — Роман Боиль скоропостижно скончался 15 декабря 1854 года.

Предыдущий пост - Мост над Кузнечихой