Lorem ipsum
Class aptent taciti sociosqu ad litora

18:43
ПУШКИН И **

Ай да Пушкин! Ай да сукин сын! - так в письме к поэту Вяземскому выразился сам Александр Сергеевич, радостно сообщая о завершении трагедии "Борис Годунов". Однако эти слова, правда, не им, а о нем произнесенные, вполне применимы к другому его произведению - рассказу "История села Горюхино". Ибо можно сказать, что создавая его, Александр Сергеевич провидчески заглянул в будущее, точнее, в наши дни. Потому что жители многих регионов страны, в том числе и нашей области могут провести параллели между текущими событиями и страницами истории села. Например, сравнивая отмену выборности горюхинского сельского старшины с отменой выборности губернаторов и присылки оных сверху. Параллели можно было бы продолжить, но лучше найти их самим в приведенных отрывках рассказа:

"...Основание села Горюхино и первоначальное заселение оного покрыто мраком неизвестности. Темные предания гласят, что некогда Горюхино было село богатое, оброк собирали единожды в год и отсылали неведому кому на нескольких возах...
Горюхино платило малую дань и управлялось старшинами, избираемыми народом на вече, мирскою сходкою называемом...

В последний год властвования Трифона, последнего старосты, народом избранного, в самый день храмового праздника, когда весь народ шумно окружал увеселительное здание (кабаком в просторечии именуемое) или бродил по улицам, обнявшись между собой и громко воспевая песни Архипа Лысого, въехала в село
плетеная крытая бричка, заложенная парою кляч едва живых; на козлах сидел оборванный жид, а из брички высунулась голова в картузе и, казалось, с любопытством смотрела на веселящийся народ. Но как изумились они, когда бричка остановилась посреди села и когда приезжий, выпругнув из нее, повелительным голосом потребовал старосты Трифона...

С восходом утреннего солнца жители были пробуждены стуком в окошки и призыванием на мирскую сходку. Граждане один за одним явились на двор приказной избы, служивший вечевою площадью. Глаза их были мутны и красны, лица опухлы; они, зевая, и почесываясь смотрели на человека в картузе, в старом голубом кафтане, важно стоявшего на крыльце приказной избы. Староста Трифан и земский Авдей стояли подле его без шапки с видом подобострастия и глубокой горести. "Все ли здесь?" - спросил незнакомец. "Все-ста", - отвечали граждане. Тогда староста объявил, что от барина получена грамота, и приказал земскому прочесть ее во всеуслышание мира. Авдей выступил и громогласно прочел
следующее.

                          Трифон Иванов!
Вручитель письма сего, поверенный мой **, едет в отчину мою село Горюхино для поступления в управление оного. Немедленно по его прибытию собрать мужиков и объявить им мою барскую волю, а именно: Приказаний поверенного моего ** им, мужикам, слушаться, как моих собственных. А все, что он ни потребует, исполнять
бесприкословенно, в противном случае имеет он ** поступать с ними со всевозможною строгостию. К сему понудило меня их бессовестное непослушание и твое, Трифон Иванов, плутовское потворство. 
                                                                            Подписано NN.

Тогда **, растопыря ноги наподобие буквы хер и подбочась наподобие ферта, произнес следующую краткую и выразительную речь: "Смотрите ж вы у меня, не очень умничайте; вы, я знаю, народ избалованный, да я выбью дурь из ваших голов небось скорее вчерашнего хмеля". Хмеля ни в одной голове уже не было. Горюхинцы, как громом пораженные, повесили носы - и с ужасом разошлись по домам...

** принял бразды правления и приступил к исполнению своей политической системы... Главным основанием оной была следующая аксиома. Чем мужик богаче, тем избалованнее, чем беднее, тем смирнее. Вследствие сего ** старался о смирности вотчины, как о главной крестьянской добродетели... Рекрутство же было торжеством корыстолюбивому правителю; ибо от оного по очереди откупались все богатые мужики, пока, наконец, выбор не падал на негодяя или разоренного. Мирские сходки были уничтожены. Оброк собирал понемногу и круглый год сряду. Сверх того завел он нечаянные сборы. Мужики, кажется, платили и не слишком более противу прежнего, но никак не могли ни наработать, на накопить достаточно денег. В три года Горюхино совершенно обнищало.

Горюхино приуныло, базар запустел, песни Архипа Лысого умолкли. Ребятишки пошли по миру. Половина мужиков была на пашне, а другая служила в батраках; и день храмового праздника сделался, по выражению летописца, не днем радости и ликования, но годовщиною печали и поминания горестного".

После цитирования остается сказать: если заменить приехавшего с ** представителя семитской национальности на представителя народности северной, то в описании остальных героев рассказа - последнего выборного старосты, земского (главы местной представительной власти), на всё согласной мирской сходки (предтечи послушного облсобрания), присланного **, и, конечно, самого барина - можно кое-кого узнать. Как и в "пошедших по миру ребятишках" - местную молодежь, в количестве 5-6 тысяч в год в поисках лучшей доли покидающую область. Впрочем, подобные "узнавания" наверняка могут сделать и жители других регионов страны. Как будто предвидя это, Александр Сергеевич и обозначил "варяга" двумя звездочками (**). То есть фактически пробелом, куда можно вписать фамилию любого временщика. Так что: Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!
Просмотров: 1381 | Добавил: Bannostrov | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 1
1 Damian  
0
Algriht alright alright that's exactly what I needed!

Имя *:
Email *:
Код *: